— Н-но я думала, мы приехали сюда на все лето, — жалобно проговорила Беатрикс. — И Сейди здесь как дуэнья. — Девочка выглядела удрученной.
— Сейди, видит Бог, ничем не лучше Кона, — проворчала Лоретта. — Мы не поедем сразу домой в Пензанс. Я знаю, ты любишь деревню. Мы можем пожить несколько дней — или даже недель — в Винсент-Лодж.
— Сейди говорит, что в доме невозможно жить из-за ремонта. И к тому же овцы только что прибыли.
Разрази гром этих овец. Кон как будто знал, что именно нужно, чтобы смягчить сердце Беатрикс. Она обожает животных, а кузены живут в маленьком домике посреди города, и у них нет ни места, ни желания, чтобы завести какого-нибудь домашнего зверька.
— В Лодже есть куры.
— Сейди отправила их всех на ферму Коббов на лето. Сквайр Кобб обещал, что не съест ни одной.
—А сквайр Кобб очень любит жареных кур, — улыбнулась Лоретта.
— И он ужасно толстый, — согласилась Беатрикс. — Как и его дочки. — Она прикрыла рот ладошкой. — Ой, так говорить нехорошо, да?
— Ничего. Сестры Кобб и сами не очень-то хорошие. Поделом им, что они похожи на фаршированных индюшек. — Ни одна из сестер, несмотря на холящих и лелеющих их родителей и солидное приданое, до сих пор не вышла замуж. Лоретта подумала, что их совместный дебют тогда, двенадцать лет назад, в бальном зале «Голубого теленка» не принес ни одной из трех обычного результата. В их части Дорсета изрядное число старых дев, и Кон, черт бы его побрал, не изменит это, если только не женится на одной из сестер Кобб.
— Ну что ж, полагаю, придется нам потерпеть беспорядок, — сказала Беатрикс. Она с несчастным видом закусила губу. — Я пока не хочу ехать домой. Мама с папой не ждут меня так скоро. Возможно, маркиз позволит нам пожить в Гроуве. Ой, я забыла, там же тоже везде ремонт. — Она тихонько вздохнула.
Ну надо же, ее дочь, оказывается, настоящая актриса!
Лоретту так и подмывало спросить, не участвует ли она в школьных спектаклях.
Она решила зайти с другого конца.
— Я думаю, если мы оставим Джеймса наедине с отцом, они быстрее сблизятся. Если за обеденным столом нас не будет и некому будет поддерживать беседу, они волей-неволей вынуждены будут разговаривать друг с другом. — Лоретта подергала Беа за косичку, как это делал Кон сегодня утром. — Я очень гордилась тобой вчера вечером. Ты так старалась вовлечь их в разговор. Ты мой маленький миротворец.
Беатрикс залилась румянцем.
— Просто мне жалко Джеймса. Он хочет любить своего отца, но не может.
— В семьях не всегда все бывает так, как нам бы хотелось. Мои родители не всегда были хорошими, и, я уверена, они тоже не считали меня хорошей дочерью. Но ты ведь ладишь со своими мамой и папой, верно?
— О да. Все так, как и должно быть, полагаю. — Нижняя губа Беа задрожала. Лоретта подумала, уж не очередная ли это игра.
— Но?..
— Понимаешь, они очень строгие. У нас никогда не бывает никаких развлечений, мы никогда не веселимся. Думаю, они рады, что большую часть года я в школе. — Она помолчала. — Они, похоже, совсем не возражали, когда маркиз написал им и попросил разрешения отпустить меня на все лето.
Лоретта закрыла глаза. Ее кузены — люди очень набожные, благочестивые, пусть даже и чуть-чуть скучные. Они уже не молоды и, возможно, находят, что Беатрикс, подрастая, становится более живой и подвижной. Всего одна неделя в Стенбери-Хилл преобразила ее ребенка. Вероятно, кузины смотрят на нее и видят будущую Лоретту.
Безрассудство. Неблагоразумие. Бесстыдство. Все то, что привело Лоретту к глубокой печали и жестокому разочарованию. Она не допустит, чтобы дочь страдала так же, как она.
Но если дочь узнает правду, то возненавидит ее.
Кон, вероятно, пообещал приемным родителям Беа большие деньги, если они позволят ему забрать Беатрикс. А они, должно быть, не устояли перед искушением — деловые прожекты Джонаса неизменно терпели крах, а его жена Мэри вечно ворчала, что надо экономить.
Те месяцы, которые Лоретта провела в Корнуолле в ожидании родов, были несчастными во многих отношениях. Кузены серьезно относились к своему христианскому милосердию, но очень сильно не одобряли то, что она не замужем. Они все безвылазно сидели в темном маленьком домике, и только Джонас по воскресеньям и вечерам среды отлучался в церковь. Когда Беатрикс родилась и была выдана за дочку Мэри, никто ни о чем не догадался. Лоретта осталась «помочь» нянчить малышку, пока у нее не прорезался первый зубик и ее не перевели на твердую пищу и коровье молоко. Она молчала, когда Мэри называли мамой, убеждая себя, что так будет лучше.
И так действительно лучше. Было и есть.
— Обещаю, у тебя будут развлечения, когда мы приедем домой. По крайней мере, кур мы назад заберем.
— Ну ладно, — вздохнула Беа. — Как ты думаешь, лорд Коновер отпустит Нико сопровождать нас?
Об этом Лоретта пока не думала. Но наверняка Кон позаботится об их защите. Арам, Нико и Томас — есть из кого выбирать.
— Я дам знать лорду Коноверу о твоем предпочтении, но, как гости, мы должны дать ему самому решить, как будет удобнее.
Беатрикс встала и отряхнула юбку. Кузина Мэри пришла бы в ужас, что ребенок сидел на траве, что она неделю бегала без шляпы. Из-за этого у Беа появились новые веснушки, не столько, сколько у Лоретты, но достаточно. Лоретта по опыту знала, что никаким количеством лимонного сока или лосьона их не свести.
— Что ж, если мы так скоро уезжаем, я хочу как можно больше времени провести с овечками. Представляешь, там даже есть двойняшки. Мистер Картер так сказал.